Умиротворенное море

Уже совсем на склоне лет Айвазовского захватило желание показать умиротворенное море. Для воплощения этого образа он написал несколько маленьких картин, которые, проживи Айвазовский дольше, безусловно легли бы в основу нового цикла марин.

Он передал тонкую прелесть тихих солнечных влажных осенних дней на берегу моря, когда солнце, пронизывая легкую мглу, стоящую в воздухе, создает едва уловимую "жемчужную" пелену, лишая предметы свойственной им цветовой окраски и четкости форм. Это были поиски светлой, радужной живописи, которая не раз привлекала Айвазовского и была ярко выражена в замечательной картине "Радуга" и в ряде самых последних работ.

Старость, конечно, наложила свою печать на творчество Айвазовского. Айвазовский хотел создать новые картины, которые более полно раскрывали бы темы и сюжеты его прежних работ. Однако осуществить свои замыслы ему не удалось - сказалось увядание его творческих сил, и последние, повторные произведения оказались несравненно слабее прежних работ.

Автору книги в 1926 году довелось видеть две картины Айвазовского этого периода в госфондах Москвы. Одна - огромная по своим размерам - изображает известный эпизод, как Петр Великий в бурю у финляндских шхер подает сигналы своему флоту. Ранний вариант этой картины хранится в Русском музее. Он выполнен в плане добротной живописи Айвазовского второй половины 40-х годов XIX века. Что же касается авторского повторения этой картины, сделанного в конце жизни художника, то трудно поверить, что оно принадлежит руке великого русского мастера. А вместе с тем, "по словам Айвазовского (та, что была написана в 1846 году), не так ему нравилась, как последняя, разработанная в гораздо больших размерах"^*.

^* (Ф. Н. Булгаков, И. К. Айвазовский и его произведения, Спб., 1901, стр. 84.)

В госфондах хранилась еще одна картина Айвазовского - увеличенное повторение его же полотна "Гибель Помпеи" (1889, Музей изобразительных искусств, Ростов-на-Дону). И в этом случае первый вариант несравненно выше по живописным достоинствам, чем его повторение, написанное в конце 90-х годов.

Такие срывы в творчестве Айвазовского были явлением случайным и наблюдались, как правило, в произведениях последних лет. Видимо, подобные картины Айвазовского вызвали не совсем лестный отклик И. Е. Репина. Сообщая А. В. Жиркевичу о последних работах Айвазовского, он написал: "Айвазовский все так же смел и лепечет как дитя все, что в его маститую голову взбредет..."^*. Художник и действительно будто не замечал недостатков своих неудавшихся картин и не только возил их на выставки в Петербург, но и посылал за границу.

^* (См.: А. В. Жиркевич, Мемуары, 1887, т. 7, стр. 34-35. Архив музея Л. Н. Толстого.)

Айвазовский был близок к Репину, который высоко ценил дарование выдающегося мариниста. Это хорошее отношение чувствуется в доброжелательном тоне его замечания по поводу старческих неудач Айвазовского и отзыва Репина о портрете Пушкина, написанном им в 1887 году вместе с Айвазовским: "И главный труд и инициатива этой картины принадлежат Айвазовскому ...Дивное море написал Айвазовский... И я удостоился намалевать там фигурку"^*.

^* (См.: Корней Чуковский, Репин. Воспоминания, М., "Искусство", 1945, стр. 4.)

Как-то И. Е. Репин указал Айвазовскому, что в его картине фигуры освещены солнцем с двух сторон. На это Айвазовский, нисколько не смутившись, возразил: "Ах, Илья Ефимович, какой вы педант!"^*. Симпатии Репина к Айвазовскому сказались и в том, что в списке нескольких имен великих русских художников, статьи о которых предполагал написать Репин, значится имя И. К. Айвазовского, и в намерении Репина написать портрет Айвазовского на берегу моря, которое не было осуществлено. С особой теплотой пишет Репин в своих воспоминаниях "Далекое близкое" о первой своей встрече с Айвазовским в Чугуеве.

^* (См.: А. В. Жиркевич, Мемуары, 1887, т. 7, стр. 34-35.)

Привычка к ежедневному труду, сложившаяся у Айвазовского, не позволяла ему прерывать работу. Но возраст давал себя знать, и естественное угасание сил было причиной появления неполноценных произведений. Несмотря на это, буквально накануне смерти он продолжал создавать произведения, полные блеска и вдохновения. До последних дней Айвазовский сохранил молодость души, глубокую искренность, непосредственность, привязанность к искусству.

Айвазовскому исполнилось восемьдесят два года, когда он вернулся в Феодосию из Петербурга, где была последняя выставка его картин, и начал готовиться к предстоящей поездке в Италию. Он был полон творческих замыслов. В мечтах он видел себя на берегу Неаполитанского залива юношей-академистом, смело и уверенно пролагавшим путь к европейской славе. Он вновь переживал радость своих творческих успехов в Италии, Франции, Англии и Голландии.

Воскресив в памяти один из ясных осенних дней, проведенных на берегу Средиземного моря, он написал небольшую картину "Морской залив" (1900, Третьяковская галерея), которая была одной из последних его работ.

По молодости чувств и безмятежной радости, какую излучает эта небольшая работа, она сродни самым светлым созданиям человеческого духа.