Ученики-наследники

Задумав навсегда поселиться в Феодосии, молодой Айвазовский намеревался организовать у себя на родине мастерскую, которая одновременно служила бы школой живописи на юге России.

Сохранилась "Записка" совету Академии художеств, в которой Айвазовский рассказал о своем замысле.

"Профессор имп. Академии художеств Айвазовский в продолжение 25 лет своей художественной деятельности хотя и имел учеников, пользовавшихся его советами, но число их не могло быть значительно по частой перемене Айвазовским места пребывания.

Ныне, устраивая в Феодосии художественную мастерскую, Айвазовский имел целью облегчить занятие искусством тем художникам, которые пожелают пользоваться его советами и руководством. Подобная деятельность, он надеется, не замедлит принести благодатные плоды уже потому, что в краю, столь отдаленном от столиц, нередко являются талантливые молодые люди, которые, не имея средств предпринимать дальнего путешествия и не находя никакой возможности заниматься искусством у себя на родине, вынуждены бывают отказываться от своего призвания. Притом же Айвазовский, находясь через посредство своей мастерской в постоянных сношениях с молодыми людьми, желающими посвятить себя живописи, будет иметь возможность свидетельствовать перед Академией о способностях тех из них, которые своим талантом будут заслуживать помощи и поощрения Академии.

Ввиду всех изложенных выше обстоятельств, Айвазовский полагает, что сфера его деятельности в художественной мастерской будет некоторым образом соответствовать занятиям классных профессоров Академии, а потому считал бы весьма для себя лестным зачисление его на службу при Академии художеств со всеми правами, какими пользуются в Академии профессора, конечно, за исключением жалования, с тем, однако, чтобы ему предоставлена была полная свобода отлучаться из Феодосии во всякое время внутри России или за границу без испрашивания на то разрешения Академии, так как по роду его занятия ему необходимо делать иногда беспрепятственные разъезды".

В объявлении об открытии в Петербурге в январе 1865 года выставки картин И. К. Айвазовского указано, что сбор с нее "назначается на устройство мастерской на родине художника". Еще в 1853 году Айвазовский представил президенту Академии художеств проект об учреждении художественной школы в Феодосии с субсидией от правительства в 3000 рублей, но "на последнее не последовало высочайшего соизволения". И только в 1865 году он был зачислен на службу Академии художеств за устройство художественной мастерской в Феодосии.

"В прошлом, 1865 году, по возвращении моем из С.-Петербурга, - писал Айвазовский в совет Академии, - была открыта мною в городе Феодосии общая художественная мастерская, в которой с тех пор несколько молодых людей занимались под моим руководством сначала рисованием с оригиналов, с натуры и наконец масляными красками. Ныне трое из них... написали с натуры программы, первый из них Судакскую долину, второй тоже берег Судака, а третий вид города Феодосии. Все программы написаны ими самими от начала до конца.

Представляя первые труды моих учеников в совет Академии, я прошу покорнейше на первый раз снисхождения совета и поощрение, которым совет удостоит моих учеников, будет для меня истинным вознаграждением. Если совет найдет программу первого (Фесслера) достойным звания художника, то я буду очень рад".

Из молодежи, посещавшей мастерскую Айвазовского, со временем вышла небольшая, но четко направленная в своем творчестве группа крымских художников-маринистов.

Не успели отгреметь последние битвы гражданской войны, как в Феодосии были организованы коллективы художников, музыкантов, артистов. Они стремились передать народу те знания, какими сами обладали, приобщить его к самым высоким образцам драматургии, литературы, музыки и живописи.

В доме Айвазовского открылась специальная художественная школа. Были организованы мастерские рисунка и живописи, печатно-плакатная мастерская. В студии читались лекции по истории искусств и пластической анатомии. Мастерскими и студией руководил Г. А. Магула. В ней преподавали К. Ф. Богаевский, М. А. Шаронов, З. Н. Святский, Н. И. Хрусталь. Лекции по искусству читал М. А. Волошин.

Феодосийские художественные мастерские со временем предполагалось реорганизовать в Крымский художественный техникум.

Отдел народного образования создал художественную секцию, которая работала при галерее. Члены секции оформляли общественные здания города.

Занятия в детской изостудии

Часть монументальных росписей долгое время сохранялась в городе. На стенах большого зала Института физических методов лечения К. Ф. Богаевским были написаны два декоративных панно. Он написал большие картуши с воинскими эмблемами в здании бывшей мужской гимназии, где в начале двадцатых годов размещалось военное училище. Художник Бржеславский написал на стенах городского концертного зала (ныне Дом культуры) картины, изображающие эпизоды из французской революции и революционных событий в Петрограде. В Симферопольском городском саду долгое время стоял памятник "Борцам за свободу". Его автор - скульптор феодосийской художественной секции П. В. Сныткин. Памятник изображал рабочего, разбивающего молотом цепи, опоясывавшие земной шар. Позднее П. В. Сныткин создал аллегорическую статую рабочего, олицетворяющую строителя коммунизма. Она была установлена в Феодосии на площади против фонтана Айвазовского.

Ко времени моего приезда в Феодосию большая часть педагогов художественной школы и сотрудников секции уехали к месту своего постоянного жительства. Пришлось заново приступить к организации художественной студии по образцу тех, что были основаны Н. С. Самокишем в Симферополе, Д. В. Шибневым в Керчи и Шпажинским в Севастополе. Они проводили занятия с небольшими группами учащихся средних школ в своих мастерских или у себя на квартирах.

Такая же студия была организована и в Феодосии. Меня всегда привлекала художественно-педагогическая работа, и я охотно проводил вечерние часы в занятиях со способными ребятами, иногда сам рисуя вместе с ними. Здесь же занимались жена, моя давнишняя ученица по самарской студии Пролеткульта, и наш сынишка. Время проходило в оживленной, порой веселой работе, так что спустя сорок лет многие мои бывшие ученики, сейчас художники, с теплым чувством вспоминают о первых шагах на пути искусства.

В те годы почти все художники, работавшие в музеях, одновременно вели педагогическую или оформительскую работу. В советских музеях работали только энтузиасты.

Первым моим учеником был десятилетний мальчик Гриша Галустьян. Позднее он выдержал экзамен в Московское художественное училище им. 1905 года, а после окончания училища был оставлен при нем заведующим учебной частью.

Вскоре Феодосийская студия была взята на госбюджет. Ей в галерее было выделено помещение. К 1935 году в студии сложилось крепкое ядро из 25 постоянных учеников, в основном учащихся средних школ. К этому времени два ученика настолько преуспели в занятиях, что К. Сербинович, уехав в Москву, стал работать художником-декоратором, а Скляренко поступил в институт им. Сурикова, окончил его и сейчас работает в Москве.

В студии подросла молодая смена: А. Засадко, Ж. Могильный, А. Лейн, В. Барсамов, Н. Панченко. В 1936 году в нее пришел из Керчи В. Шепель. Ежегодно ученики студии поступали в художественные училища и вузы страны, а в 1937 году в Московское училище им. 1905 года сразу были приняты пять учеников, подготовленных у нас.

Несмотря на то, что занятия проводились ежедневно в вечерние часы, и ребята приходили в студию в конце дня, проведенного в общеобразовательной школе, работа в ней для большинства из них была самым любимым делом. Как-то всегда случалось, что у нас подбирались далеко не самые успевающие ученики и не самые дисциплинированные. Чтобы подтянуть отстающих, учителя и родители на время не разрешали им посещать студию. Эта мера, как правило, достигала цели. Исправившиеся ученики скоро возвращались притихшими и подтянутыми.

В 1936 году мои друзья, московские художники, с которыми я работал вместе во "Всекохудожнике", посоветовали мне построить в Феодосии мастерскую, чтобы выполнять задания "Всекохудожника" и расширить деятельность студии, перенеся занятия в специально оборудованное помещение.

В горсовете, председателем которого был Н. К. Нескородов, к моему предложению отнеслись сочувственно. Оно к тому же было поддержано правлением "Всекохудожника", один из членов которого, А. В. Григорьев, был хорошо знаком с работой галереи и студии.

Горсовет выделил лимитированные материалы - лес, стекло. Камня на участке от развалин было достаточно. Строительный опыт у меня к этому времени накопился, а гонорары из "Всекохудожника" покрывали расходы по строительству. В течение одного года (к 1937 г.) удалось построить двухкомнатный дом с большой мастерской на втором этаже. Дом стоял на склоне холма, в соседстве с городским водонапорным бассейном (переулок Свердлова, 16). Легкий балкон опоясывал второй этаж. С него открывалась широкая панорама города. Свободная площадка у мастерской давала возможность в теплые месяцы года проводить занятия со студийцами на воздухе. Количество учащихся быстро выросло, в студии стало заниматься сорок учеников, и результаты занятий повысились, так как старшие студийцы стали приходить в нее не только вечерами, но и в свободные дневные часы. Вместе со мной они писали натюрморты, портреты натурщиков, а летом пейзажи и постановки из обнаженной модели-соседские ребята охотно позировали нам. Несколько таких этюдов случайно сохранилось у меня.

Помню, как раз во время одного из таких уроков мы узнали о нападении фашистской Германии на Советский Союз.

Студийцы, окончившие среднюю школу незадолго до начала войны, были призваны в армию и с первых же дней оказались на переднем крае.

30 сентября 1941 года галерея была эвакуирована и вернулась в Феодосию только через три года - 5 ноября 1944 года. По мере того как оживал город после войны, налаживалась жизнь, возник вопрос о возобновлении занятий в студии. Областной Дом народного творчества еще не был восстановлен и, следовательно, не мог позаботиться о материальной обеспеченности студии.

Нам помог Симферопольский Дом офицеров, давший студии крупный заказ на изготовление больших копий с нескольких картин Айвазовского. Вслед за этим галерея заказала старшим студийцам копии с пятнадцати наиболее популярных картин Айвазовского для организации передвижной выставки, предназначенной обслуживать колхозы и совхозы Крыма. Эта передвижка имела большое значение для популяризации галереи Айвазовского: она направлялась в сельские районы с лектором и специально напечатанными листовками.

Пока шло восстановление галереи Айвазовского, я был перегружен работой, а жизнь в городе далеко еще не вошла в колею. Студия была на положении пасынка, не имела ни средств, ни помещения для занятий. Мы не могли даже объявить о приеме в нее учащихся, так как студия юридически не была оформлена. Кое-как она существовала на хозрасчете, но это ограничивало возможности ее развития.

Наконец настало время, когда студию можно было возродить.

Как депутат горсовета, я пошел к Зиновию Васильевичу Суханову - председателю горисполкома. Предложил открыть детскую художественную школу по образцу музыкальной школы, которая работала в городе давно. Он выслушал меня с интересом, но усомнился, что так, явочным порядком, не согласовав с областью, не включив в смету горсовета, можно было открыть новую школу. Вызвал заведующего горфо. Тот сказал, что этого делать нельзя. Тогда я предложил: давайте откроем детскую художественную школу в галерее Айвазовского, в подсобных помещениях, начнем работать, а там посмотрим...

Эта идея, видимо, понравилась З. В. Суханову. Решили, что с 1 сентября 1952 года и до конца года детской художественной школе и студии горисполком выделит полторы штатных единицы, а оборудует помещение галерея Айвазовского. На 1953 год содержание студии и школы запланировали по госбюджету. Объявили набор учащихся. Оборудовали из двух больших кухонь в доме Айвазовского две классных комнаты, и с 1 сентября 1952 года приступили к работе в две смены.

Зимой, когда я был в Москве и как-то проходил по длинному коридору Комитета по делам искусств РСФСР, то заметил на одной из дверей табличку "Отдел учебных заведений". Зашел, спрашиваю:

- У кого можно получить учебные программы детской художественной школы?

- А вам для какой школы? Мы уже всем разослали.

- Для Феодосийской.

- Такой школы у нас нет.

- Как нет? Она работает уже полгода, в ней занимается свыше пятидесяти ребят, да в студии двадцать учеников.

Девушка заглянула в одну папку, другую.

- Я же говорю вам, что в Феодосии нет детской художественной школы. Впрочем, вот какая-то пометка. Но в списках ее нет...

Программу мне все же дали, а с 1953 года школа была узаконена. В зимние месяцы занятия проходили в темноватых помещениях при электричестве, зато весной с наступлением тепла и осенью до холодов уроки проводились на открытом воздухе, в большом уютном дворе дома Айвазовского, а иногда и на берегу моря, в ста шагах от школы. Из года в год школа росла и к 1962 году занимала уже не две, а пять классных комнат, имела свою библиотеку по вопросам искусства. В смежном со школой помещении размещался лекторий галереи, оборудованный для чтения лекций по изобразительному искусству.

Все это дало возможность проводить занятия в школе в благоприятных условиях. Постоянное общение учащихся с произведениями выдающихся живописцев, картины которых находятся здесь же рядом, создают особую атмосферу, повышают интерес детей к искусству.

Сейчас в Феодосийской детской художественной школе и студии обучается свыше 250 человек. Обучение ведется по несколько расширенной программе. Дети охотно занимаются гравюрой на линолеуме, формовкой и отливкой из гипса скульптурных работ, изготовлением муляжей, а сейчас приступают к изготовлению керамических изделий.

Дети, проявившие способности, после окончания четвертого класса школы переходят в студию, где готовятся к экзаменам в художественные училища и вузы страны. Ежегодно несколько наших выпускников выдерживают экзамены. Состав педагогов школы укомплектован бывшими ее учениками. Из шести педагогов пять в свое время окончили Феодосийскую студию, а затем училища и вузы.

Как-то областная газета отмечала "День художника". Статьи были иллюстрированы тремя репродукциями с картин В. Соколова, А. Лейна и П. Столяренко. Все трое - члены Союза художников. В. Соколов окончил студию в Феодосии и училище им. Самокиша в Симферополе, а П. Столяренко и А. Лейн пришли в искусство из самодеятельности, получив подготовку в Феодосийской студии.

Много талантливых молодых художников вышло из Феодосийской студии. О двух из них - В. А. Шепеле и П. К. Столяренко я расскажу особо, так как их дарования сложились и определились у нас, в доме Айвазовского.